Чергова стаття Жені Панкратова. Вони вже, на жаль, закінчуються, залишилося кілька штук.

Ось цю “медичну п’єсу”, як ви зрозумієте із прочитаного – у ті роки, коли вона писалася, справді не було де опублікувати. Суркіси б образилися.

**********************************************

В.Шекспир и племянники

С У Р К И С   И   Л Е Г И О Н Е Р Ы

(Медицинская драма в 2-х действиях с
проктологом и эпикризом*)

Действующие лица:

Д о к т о р

П а ц и е н т

М е д с е с т р а (почти без слов, зато с
совершенно идиотским смехом)

* Эпикриз (мед.) – заключение врача о
причинах болезни и методах лечения

Д е й с т в и е  п е р в о е.

(Занавес медленно поднимается. На сцене
постепенно высвечивается кабинет врача –
стол, два стула, ширма. Над дверью –
светящаяся надпись: “Держите проход
закрытым!” За столом сидит Д о к т о р. Одной
рукой он что-то пишет в журнале, другая
находится под халатом у М е д с е с т р ы,
которая сидит у него на коленях, страстно
поглаживая Д о к т о р а по лысине.)

Д о к т о р (напевает). Ах, эта девушка в
трико мне сердце ранит глубоко… (Хватает
журнал и с размаху бьет им по столу.) Вот же
ж!.. Гуляет, скотина, как по Бродвею!

(Робкий стук в дверь. М е д с е с т р а
вскакивает и с визгом устремляется за
ширму.)

Д о к т о р (про себя). Тю, дура!.. (Громко.)
Да-да! Войдите!

(Открывается дверь. Входит П а ц и е н т,
настороженно озираясь. Сгибая ноги в
коленях, подходит и становится напротив До к т о р а.)

П а ц и е н т. Здравствуйте, доктор!

Д о к т о р. День добрый. Присаживайтесь…
Нет, не вообще. На стул… Ага, вот так,
молодец!.. Фамилия?

П а ц и е н т. Украинский. Ударение на “и”.

Д о к т о р. А на кой мне ваше ударение?

П а ц и е н т. Не, ну все-таки…

Д о к т о р. А-а, ну да… Имя, отчество?

П а ц и е н т. Футбол Независимович.

Д о к т о р. Еврей?

П а ц и е н т (обидчиво). Почему еврей?

Д о к т о р. Отчество у вас, знаете ли…

П а ц и е н т. Нормальное узбекское
отчество… Поэт такой у них был – Низами.
Помните?

Д о к т о р. А-а! Так вы – Низамисимович!

П а ц и е н т. Ну да!

Д о к т о р. Значит – татарин?

П а ц и е н т. (Еще более обидчиво.) Татарин?!
Почему татарин?.. Честно говоря, у меня
столько кровей намешано. Может быть, и
татарин. А мое имя, стало быть, вас не
удивляет?

Д о к т о р. Имя… Что имя? Я помню – пацаном
еще был, мы в коммуналке жили – так у нас
соседка была, тетя Зина.

П а ц и е н т. Ну и что?

Д о к т о р. Ничего. По паспорту – Попрозинка.

П а ц и е н т. Это в каком смысле?

Д о к т о р. А это в смысле – ПОлитические
ПРОститутки ЗИНовьев и КАменев. Помню,
отец рассказывал: бл***ища была – пробы
ставить некуда. Через нее все мужики с
нашей улицы как через военкомат
проходили…

(Из-за ширмы Г о л о с М е д с е с т р ы:
“Хи-хи!”)

Д о к т о р. Цыц, дура!.. М-да!.. Но отчество у
вас все-таки – извините…

П а ц и е н т. Вы что – антисемит?

Д о к т о р. Ну что вы! Антисемит у нас в 25-м
кабинете принимает, с девяти до часу. А я
проктолог… Да что вы о такой ерунде?! Ближе
к делу! Так, ну-с, на что жалуетесь?

П а ц и е н т. Да вот, доктор, что-то у меня…
гм-м!.. извините, в жопе нехорошо.

Д о к т о р. Да чего ж у вас, батенька,
извините, в жопе может быть хорошего?.. Вот
что – пожалуйте-ка за ширму. Там и глянем,
что к чему.

(Уходят за ширму.)

Г о л о с Д о к т о р а. Нагнитесь!

(Из-за ширмы слышно звяканье инструментов
и приглушенное кряхтенье П а ц и е н т а.)

Г о л о с Д о к т о р а. Ого!

Г о л о с М е д с е с т р ы. Хи-хи!

Г о л о с Д о к т о р а. Вот дура!.. Милочка,
сколько раз вам говорить, что это не
“хи-хи”… Раздвиньте!

(Опять кряхтенье П а ц и е н т а.)

Г о л о с Д о к т о р а. Ну и ну!

Г о л о с М е д с е с т р ы. Хи-хи!

Г о л о с Д о к т о р а. М-да, тут вы, милочка,
похоже, не ошиблись… Одевайтесь!

(Выходит из-за ширмы. За ним – П а ц и е н т,
поддерживая руками расстегнутые брюки. Д о
к т о р садится за стол.)

П а ц и е н т. Доктор, вы бы хоть руки помыли.

Д о к т о р. А-а, ну да! (Неохотно встает и
уходит за ширму.)

(Слышен звук льющейся воды. Спустя
некоторое время слышны голоса.)

Г о л о с М е д с е с т р ы: Хи-хи!

Г о л о с Д о к т о р а: М-да! Чего это я,
собственно? (Выходит из-за ширмы,
поддерживая руками расстегнутые брюки, и
садится за стол.)

П а ц и е н т (взволнованно). Доктор, ну что
там?

Д о к т о р (машет рукой). Дура девка! Вынь ей
да положь…

П а ц и е н т. Да нет! У меня что?

Д о к т о р. А-а… У вас, батенька, уж не
обессудьте, буду откровенен – суркис. Очень
серьезный. И рядом еще один – поменьше. И
легионеры уже пошли по всей, извиняюсь,
жопе.

П а ц и е н т. Это очень опасно?

Д о к т о р. Ну как вам сказать… Некоторые с
этим всю жизнь живут.

П а ц и е н т. А я?

Д о к т о р. (Хватает журнал и с размаху бьет
им по столу.) Вот же ж!.. Гуляет, понимаешь,
стервец!.. А вам удалять надо.

П а ц и е н т. Всё?!

Д о к т о р. Ну зачем так сразу “всё”! Кусок,
извиняюсь, жопы оставим, а вот оба суркиса,
думаю, придется удалить… Поменьше
который можно, в принципе, и оставить. А вот
тот, что побольше, очень уж нехорош!

П а ц и е н т. А легионеров?

Д о к т о р. Само собой! Куда ж вы с ними? Если
запустите – тут одной, извиняюсь, жопой не
обойдетесь.

(Из-за ширмы Г о л о с М е д с е с т р ы:
“Хи-хи!”)

Д о к т о р. Цыц, дура!.. Так что выписываю вам
направление к Аристарху Христофоровичу.
Это наш хирург. (Что-то пишет.)

П а ц и е н т. Кошмар какой-то!

Д о к т о р. Скажите спасибо, что суркисы, а
не суркома. А то пришлось бы обращаться к
Дормидонту Евсеичу.

П а ц и е н т (испуганно). Это кто такой?

Д о к т о р. А это наш патологоанатом… Да вы
не бойтесь! Между прочим – отличный
специалист и добрейшей души человек.

П а ц и е н т. Ужас какой-то! (Пауза.) А ведь
совсем недавно ничего не было!

Д о к т о р. (Отрывается от журнала.) Это
когда?

П а ц и е н т. Да лет десять назад…

Д о к т о р. Ну-у, батенька! За десять лет
можно и блаттер заработать!

П а ц и е н т. Да вы что?!

Д о к т о р (пишет в журнале). А вы что думали!
И моргнуть не успеете.

П а ц и е н т. Доктор, а от чего бы это?

Д о к т о р (продолжает писать.) Ну, по
всякому бывает – питание плохое, экология…
Нездоровый образ жизни…

П а ц и е н т. Это как?

Д о к т о р. (Продолжает писать.) Как, как…
Связи на стороне имеете? (Отрывается от
журнала, пристально смотрит на П а ц и е н т
а.) Ну-ну, краснеть нечего – все мы когда-то
были прусаками!..

(Из-за ширмы Г о л о с М е д с е с т р ы:
“Хи-хи!”)

Д о к т о р. Тьфу, дьявол! Рысаками!.. Так как
насчет связей?

П а ц и е н т (краснея). Да есть, в общем-то,
одна… Лика Чемпионова. Такая вся! (Делает
руками округлые жесты, привстает.) Доктор,
клянусь, вы бы тоже не устояли!

Д о к т о р (заинтересованно). Кто такая?

П а ц и е н т. Да я даже и не знаю ее толком!
Приезжает к нам раз в год, осенью. И
почему-то сразу ко мне – шасть! (Краснеет
еще больше, вполголоса.) Но вы ничего
такого не подумайте, ей уже за пятьдесят.

Д о к т о р. Ну-у, батенька! Вам же хорошо за
девяносто! (Хватает журнал и с размаху бьет
по столу.) Вот заразы!.. Ни стыда, ни
совести!.. Извините, Футбол Низамисимович,
это не вам. (Открывает журнал, начинает
записывать.) Из-за педофилии как раз все
беды!.. А еще, между прочим, суркисы часто
вскакивают от долгого сидения на унитазах.

П а ц и е н т. Доктор!

Д о к т о р. А? (Продолжает писать.)

П а ц и е н т. Доктор!

Д о к т о р. Что? (Продолжает писать.)

П а ц и е н т. Жопу, извиняюсь, жалко.

Д о к т о р. Ну? (Продолжает писать.)

П а ц и е н т. А нельзя…

Д о к т о р. Что? (Продолжает писать.)

П а ц и е н т. Ну… это… без хирурга…

Д о к т о р (перестает писать, удивленно
смотрит на П а ц и е н т а.) Как это?

П а ц и е н т. Ну… там… укольчик какой…

Д о к т о р (насмешливо). Всё бы вам
укольчики, господин Украинский!

П а ц и е н т. Или таблеточки…

Д о к т о р (насмешливо). Всё бы вам
таблеточки!

П а ц и е н т. Или травки какой попить…

Д о к т о р. Угу, и клею еще понюхать… Ну
прям как дитя малое, честное слово! Говорю
же – удалять надо! Пока на родственников не
перекинулось.

П а ц и е н т. Да вы что?!

Д о к т о р. А вы что себе думали? У вас дети
есть?

П а ц и е н т. Есть. Шестнадцать душ.

Д о к т о р. Сколько-сколько?!

П а ц и е н т (застенчиво). Шестнадцать.

Д о к т о р. Ну вы даете, Футбол
Низамисимович! Да вам четверых за глаза
хватит!

П а ц и е н т (краснея). Так уж вышло…

Д о к т о р. Ага, я даже знаю, откуда.

(Из-за ширмы Г о л о с М е д с е с т р ы:
“Хи-хи!”)

Д о к т о р. Цыц, дура!.. Им тоже неплохо было
бы показаться. По поводу легионеров.

(Пауза. Д о к т о р что-то пишет.)

П а ц и е н т. Доктор! А нельзя ли как-нибудь
так, по частям?

Д о к т о р (отвлекаясь, заинтересованно). То
есть?

П а ц и е н т. Ну, скажем, сначала удалить
один суркис и часть легионеров. Оставить,
предположим, штук восемь. А через год, еще
четырех. Потом, еще двух?

Д о к т о р. М-да, батенька!.. Ни хрена вы в
медицине не понимаете! Полумеры никогда до
добра не доводили! Резать надо всё, к
чертовой матери, не дожидаясь всяких
осложнений!

(Пауза. Д о к т о р что-то пишет.)

П а ц и е н т. Доктор! А нельзя ли как-нибудь
там договориться?

Д о к т о р (отвлекаясь, заинтересованно). С
кем? С Дормидонтом Евсеичем?.. Он у нас
личность уникальная. С ним даже президент
не договорится. Привыкли вы, понимаешь,
там у себя договариваться. Говорю же вам
русским языком, удалять надо все
подчистую! Иначе сдохнете, обещаю вам как
специалист!

(Свет постепенно гаснет. П а ц и е н т встает
и, поддерживая руками брюки, медленно
продвигается к выходу.)

П а ц и е н т. Извините, доктор! Спасибо?

Д о к т о р. Да не за что! Ежели еще что,
извиняюсь, в жопе побеспокоит,
обращайтесь.

Д е й с т в и е  в т о р о е.

(Занавес медленно поднимается. На сцене
постепенно высвечивается кабинет врача –
стол, два стула, ширма. Над дверью –
светящаяся надпись: “Держите проход
закрытым!” За столом сидит Д о к т о р. Одной
рукой он что-то пишет в журнале, другая
находится под халатом у М е д с е с т р ы,
которая сидит у него на коленях, страстно
поглаживая Д о к т о р а по лысине.)

Д о к т о р (напевает). Ах, эта девушка в
трико мне сердце ранит глубоко… (Хватает
журнал и с размаху бьет им по столу.) Вот же
ж!.. Гуляет, скотина, как по Бродвею!

М е д с е с т р а. Хи-хи!

Д о к т о р (про себя). Вот дура!.. (Громко.)
Кстати, милочка, вы помните, полгода
назад к нам пациент приходил? С такой еще
еврейской фамилией?.. М-м-м.. Как, бишь, его?..
А-а! Украинских! У него еще легионеры по
всей, извиняюсь, жопе пошли…

М е д с е с т р а. Хи-хи!

Д о к т о р (про себя). Вот дура!.. Но это и к
лучшему. (Громко.) Так вот, милочка, вчера
встретил его на улице. Разговорились, как
да что. И вот, представляете, душечка, без
всяких операций, жив-здоров, цветет и
пахнет.

М е д с е с т р а. Хи-хи!

Д о к т о р (про себя). Вот дура!.. (Громко.) Да
я, насчет, пахнет, в переносном смысле!
(Поднимается и легкими шлепками
сопровождает М е д с е с т р у за ширму.) Вот
я и думаю себе, бывают же медицинские
парадоксы!

(Занавес.)